«Газпром»: права без обязанностей

За последнее десятилетие «Газпром» проделал путь от регулируемой до почти нерегулируемой монополии. Продолжение движения по этому пути может привести к негативным последствиям для всех участников рынка, за исключением…За последнее десятилетие «Газпром» проделал путь от регулируемой до почти нерегулируемой монополии. Продолжение движения по этому пути может привести к негативным последствиям для всех участников рынка, за исключением «трубооткатного» бизнеса.
В 1990-е годы «Газпром» стал официальным монополистом в области транспортировки газа по магистральным трубопроводам и эксклюзивным экспортером газа в дальнее зарубежье. Однако за статус естественной монополии пришлось заплатить. В лихие 1990-е руководство страны ставило интересы потребителей выше интересов газовой отрасли, и потому в нагрузку к монопольным правам газовый холдинг получил обязанность поставлять дешевый газ на внутренний рынок. После кризиса 1998 года внутренние цены на газ были заморожены на год с лишним, а потом росли очень умеренно, что помогло быстрому восстановлению экономики.
Сейчас трудно поверить, но нормативные документы, регулировавшие оптовые газовые цены вплоть до середины 2000-х годов, допускали убыточность продаж «Газпрома» на российском рынке. По методике того времени внутренние цены зависели от размеров расчетной прибыли, необходимой для осуществления хозяйственной деятельности субъекта регулирования, а также от прибыльности экспорта. Чем выше экспортные прибыли, тем ниже могли быть цены для российских потребителей, а сверхприбыли от экспорта позволяли иметь убытки от продаж на внутреннем рынке.
В середине 2000-х годов государство начало кампанию по усилению прав и сокращению обязанностей «Газпрома». Закон об экспорте газа формально закрепил исключительное право на экспорт. А правительственное постановление, поставившее целью достижение равной доходности продаж на внутреннем и внешнем рынках, фактически отменило основную до того обязанность «Газпрома»— продажу дешевого газа в России. «Газпром» начал ускоренное движение к положению нерегулируемой монополии, сочетающей большие эксклюзивные права с минимальными обязанностями и максимальными внутренними ценами.
Получив от правительства гарантии будущих доходов, руководство «Газпрома» практически сразу отказалось от недостаточно капиталоемких проектов (строительство газотранспортного коридора Бованенково— Ямбург, Программа работ на 2005-2010 годы по подземному хранению) и выбрало максимально затратный вариант развития ГТС (коридор Бованенково— Ухта с продолжениями в Торжок и Починки, газопровод Сахалин— Владивосток). Эти газопроводные мегапроекты невозможно объяснить ничем, кроме как желанием обеспечить доходы подрядчикам и посредникам, занятым в строительстве трубопроводов. Изменение планов совпало с периодом такого бурного роста строительных затрат, что впору стало называть этот бизнес не трубопроводостроительным, а «трубооткатным».
Российские цены на газ непрерывно растут уже много лет подряд, но премьер Владимир Путин считает, что они все еще находятся «на уровне нижнего предела». Между тем во многих регионах России цены конечных потребителей уже догнали и перегнали американские.
Например, промышленные предприятия Белгородской области, потребляющие от 1 до 10 млн куб. м в год, платят за газ 162, Калужской— 170, Краснодарского края— 201 за тысячу кубометров. Для сравнения: в январе этого года средняя цена для конечных промышленных потребителей США в пересчете на российский стандарт составляла 167, а в Техасе— вообще 130! Запланированный правительством дальнейший рост цен непременно приведет к снижению потребления газа в России (как это уже произошло в Европе, сократившей закупки дорогого российского топлива). Врезультате чрезмерные газотранспортные мощности останутся невостребованными, затраты «Газпрома» резко возрастут, и компания станет убыточной. Сприбылями останутся только строители ненужных газопроводов.
Есть еще одна странность: оказывается, правительство повышает цены для того, чтобы потребители переключались на уголь! Вто время как от угля отказывается даже Китай. Но Владимир Путин в Госдуме обосновал рост внутренних цен на газ так: «Если газ будет всегда дешевле, мы никогда не заставим переходить на уголь».